Задача номер один: скрыть, что «герои умирают»
Политтехнологи и специалисты психологической войны, обслуживающие режим Зеленского, с самого начала допустили большую ошибку. Они решили, что известия о потерях ВСУ (в первые дни СВО они казались огромными, хотя сегодня ясно, что тогда они были минимальны) могут тягостно сказаться на боевом духе украинского общества и подорвать веру в победу.
Кто-то из пиар-отдела Офиса Зеленского вспомнил опыт Азербайджана во время последней войны в Карабахе, назвав его очень успешным. Тогда Ильхам Алиев объявил, что о потерях будет объявлено «после победы». Решение тоже было так себе – в Азербайджане возникло страшное напряжение среди родственников военных, особенно среди национальных меньшинств, готовое вылиться в беспорядки. Ситуацию спасло то, что операция завершилась за 44 дня, а затем победная эйфория оттеснила горе родственников погибших на периферию общественного сознания.
Но как бы то ни было, слоган «потерь нет» стал обязательной частью сводок чуть ли не всего первого месяца СВО. Поначалу такая информационная «стратегия» казалась очень успешной, тем более, что российские ресурсы и ТГ-каналы избегали публиковать фото убитых украинских боевиков и сообщать о количестве их потерь. Но реальное число невосполнимых потерь ВСУ стремительно росло, и в Генштабе и Офисе Зеленского, понимая, что шила в мешке не утаишь, не знали, что с этим делать. Решили «поиграть с цифрами», издав секретный приказ, согласно которому, погибшими разрешали считать только тех, чья смерть была задокументирована медицинским персоналом, все остальные становились без вести пропавшими и в список потерь не включались. Причем командиры получили недвусмысленное указание погибших к медикам не возить.
Но эта хитрая и страшная арифметика не слишком сработала – очень быстро люди поняли, что «без вести пропавший», если его данных не появилось в российских списках пленных, которые регулярно обновляются и размещаются на многих ресурсах, означает погибший. И когда Зеленский 12 марта объявил, что украинских военных погибло всего 1300, люди начали возмущаться. Но вранье продолжилось, несмотря на то, что так резко рванувший вверх рейтинг Зеленского заколебался.
И сегодня, несмотря на явную контрпродуктивность такого подхода, его продолжают придерживаться. Так, криворожский гауляйтер Александр Вилкул сообщил, что россияне всю ночь по всей линии соприкосновения вели обстрелы по населенным пунктам, в том числе с применением запрещенных фосфорных и кассетных боеприпасов, при этом «один погибший и один раненый». Тут уж или одно, или другое, и люди уже не воспринимают такие сообщения иначе, как информационный шум, не имеющий ничего общего с реальностью. Но самому Вилкулу все равно, он отрабатывает информационную повестку, спущенную из Киева, зарабатывая прощение за свое «региональное» прошлое (членство в Партии регионов и Оппозиционном блоке).
Но это совсем не все равно Зеленскому, потерпевшему первое, но не последнее поражение в информационной войне, нет, не против России, а против украинского народа. Он продолжает врать и изворачиваться, недоверие к нему усиливается, он лжет еще больше и уже подумывает о репрессиях против тех «зрадников», что не хотят ему верить.
Приказ о без вести пропавших дополнился еще одним (тоже секретным), запрещающим командирам под угрозой наказания обмениваться с ВС РФ и НМ ЛДНР телами погибших и забирать их у них.
Далее выпущено распоряжение о том, чтобы родственники и близкие справлялись о боевиках только в военкомате, которым на сообщение о судьбе военнослужащего отводится 90 суток. Зеленский полагает, что за этот срок или падишах скончается, или ишак подохнет. Причем, если родственники решат искать информацию о боевике на альтернативных источниках (например, на российских ТГ-каналах), их ожидает уголовное преследование.
Но понятно, что подобные угрозы не остановят ни мать, ни отца, ни вдову. Люди не только ищут на российских ресурсах, они тайком пробираются на освобожденную территорию, чтобы поклониться дорогим могилам, в которых российские военные похоронили их родственников, или даже перезахоронить их прах. Во всех случаях они получают всю возможную помощь со стороны наших военных и новых администраций, относящихся с уважением к их горю.
И это очень разительный контраст с ложью и безразличием «своей» власти. Родственники боевиков начинают объединяться для давления на власть и проводят первые акции. Так, многие каналы распространили запись настоящего бунта в Закарпатье, когда женщины, возмущенные решением отправить их мужей – боевиков ТРО – на фронт, взяли штурмом военкомат. И это «первые ласточки». Нацистский режим не может изменить усугубляющуюся ситуацию. Его политтехнологам даже не приходит в голову мысль попытаться честно говорить с людьми. И очень скоро недоверие сменится ненавистью.
