В Дагестанском ауле Гимры в семье кузнеца Дэнгау–Магомы и крестьянки Баху–Меседу 22 июля 1795 года родился мальчик Али. Рос он хилым, часто болел. В это время в аул была занесена оспа. Ею страдали многие. Не избежал хвори и Али. Жизнь постепенно угасала в нем. Когда стало ясно, что гимринские хакимы бессильны перед болезнью, родители вспомнили древний обычай: Али дали новое имя — Шамиль.

Предание гласит, будто после этого сын Дэнгау–Магомы начал поправляться. Хотя мальчик спасся от смерти, болезнь оставила на его лице свою «печать» — рябинки.
Детство и юные годы Шамиля прошли в родном ауле. Товарищем по играм был соседский мальчик Кази–Магомед.

Со временем их связь перерастет в глубокую дружбу, а Кази–Магомед, который был на четыре года старше Шамиля, станет даже учителем нашего героя. Им придется вместе учиться, исходить не одну тропу в Дагестане, испытать радости и невзгоды. На их пути будут и светлые дни и дни горечи, поражения и победы, но они навсегда останутся верными друг другу и избранному пути. Когда же Кази–Магомеда признают первым имамом Дагестана, Шамиль, как всегда, окажется рядом и станет его правою рукою.
Это будет впоследствии. А пока, в шесть лет, наш герой начал учиться.
С той поры жажда к знаниям овладела Шамилем. Но так как у одного учителя невозможно получить достаточное образование, то сын Дэнгау–Магомы вынужден был переходить от одного учителя к другому. Шамилю повезло. Его учителями были известные на весь Дагестан алимы Сайд, Джемал–Эддин, Лачинилау. У одного он узнает одно, у другого что-то другое, новое. Учился он в аулах Араканы, Чиркей, Чирката, Зубутли, Ирганай, Хунзах, Кудутли и даже в Тарках. Шамиль изучал такие науки, как грамматика, риторика, логика, философия, блестяще овладел арабским языком.
Так, в учении, прошло более 10 лет.
Шамиль отличался еще и тем, что никогда не забывал развивать себя физически. Хилый от природы, с помощью физических упражнений он сделался необыкновенно крепким, выносливым и здоровым в юности.

Шамиль увлекался различными упражнениями, благо возможностей для этого вокруг было сколько угодно. В Гимрах, например, на площади, взрослые соревновались в метании камня. На краю аула Шамиль проделывал это же самое со своими товарищами. Он внимательно наблюдал за приемами лучших метателей, а затем не только применял, но и совершенствовал их. И вскоре не было равных ему в Гимрах в этом виде упражнений.
Чтобы сбивать хурму или собирать груши, необходимо было взбираться по толстым стволам деревьев на высоту 15–20 метров. Лазание на деревья Шамиль превратил в своеобразную игру, где победителем считался тот, кто первым окажется как можно выше. И здесь отличался гимринец. Дети горцев, что называется, с пеленок не боятся высоты. Тогда нередко можно было наблюдать, как двух- или трехлетний малыш сидит на скале, свесив ножки над пропастью. Беготня по плоским крышам саклей, когда малейший промах может привести к гибели, считалась обычным явлением, так же как и прыжки с крыш, с камней, через канавы, ямы, бревна, прыжки в длину с места и с разбега.

В некоторых селах при прыжке в длину применяли небольшие камни: во время толчка их отбрасывали назад из ладони, за счет чего результат прыжка получался лучшим. В то время в Дагестане хороших атлетов было много. Но Шамиля нужно отнести в разряд самых выдающихся. Путешественник Е.Марков, а затем и доктор наук Р.Магомедов утверждают, что Шамиль легко перепрыгивал через веревку, натянутую на уровне головы взрослого человека. Следует заметить, что упражнялся Шамиль в очень неудобной для этого одежде и без специальной обуви. Его прыжок через Андийское Койсу с ребенком за спиною вряд ли можно повторить, так же как и 9–метровый полет с двухэтажной башни, совершенный Шамилем в 1832 году в Гимринском ущелье.

Расул Магомедов рассказывает о таком факте, происшедшем в ауле Тануси: «Когда Шамиль учился там… подошел к огромному гладкому камню, на который никому до этого не удавалось взобраться. Разбежавшись, Шамиль легко вскочил на неприступную скалу… Восхищенная молодежь выбила впоследствии на скале следы ног Шамиля».

В ауле Кудутли жил человек по имени Махулау. Далеко за селом знали его как сильнейшего атлета. Почему-то он вызвал Шамиля на борьбу. Гимринец долго отказывался, но в конце концов, чтобы не сочли его трусом, согласился. Состязались на плоской крыше мечети. Народу собралось много. Большинство считало, что победит их земляк. Однако в результате Шамиль хитроумным приемом бросил Махулау на лопатки. После этого случая гимринец приобрел в Кудутли непререкаемый авторитет.

В жизни Шамиля происходили и другие события, которые в глазах непросвещенной толпы выглядели чудом. Оставалось непонятным, к примеру, как мог Шамиль покинуть Ахульго, скалистый утес, обложенный плотным кольцом царских войск. Между прочим, до сих пор об этом говорят разное. Одни авторы уверяют, что Шамиль прыгнул в Койсу, другие — будто спустился по веревке, третьи — что перебрался по бревну из пещеры на противоположную скалу и т. д. «В другой раз, — сообщает Е.Марков, — Шамиль упал, смертельно раненный двумя пулями… на глазах всех горцев. Уже его оплакивали… как вдруг он через несколько дней явился между мюридами, показывая на своей груди две открытые раны, из которых уже не сочилась кровь».

Горцы уверовали, будто Шамиль наделен свыше особой силой, неуязвим и что его нельзя победить. Слухи, одни фантастичнее других, передавались из уст в уста, из одного аула в другой. Разумеется, все это сыграло не последнюю роль в популяризации личности Шамиля еще задолго до того, как он стал имамом.
Мы не знаем, как сложилась бы жизнь его, если бы не война. Может быть, он копался бы в саду отца, может, заменил бы его в кузне, а скорее всего, стал бы ученым–арабистом… Мы не знаем. Но Кавказская война направила его судьбу по особому руслу. Маленькая родина требовала и его усилий, и он не остался в стороне.

В юности Шамиль помогал своему первому другу и учителю Кази–Магомеду, затем — Гамзат–беку, второму имаму Дагестана. Уже в это время люди признавали в нем не только ученость, мудрость, но и военный талант. Шамиль находился в самых горячих и опасных точках военный действий, никогда не жалел, не щадил себя.
Когда погибли оба имама, то депутаты от народа без колебаний назвали имя нового имама — его имя. Случилось это 20 сентября 1834 года в селении Гоцатль. Но еще задолго до этого дня началась многотрудная военная дорога Шамиля, дорога, полная драматизма и блестящих побед, сомнений и удач.

(отрывок из книги Булача Гаджиева » Шамиль: От Гимры до Медины»).