Интерес к истории родного края – вещь естественная. Но особенно оправдан этот интерес, когда речь идет о таких культурных центрах, как старый аул Рича Агульского района Дагестана – воистину горнило, в котором переплавлялись культуры, веяния, нации и народы.
Исследование и осмысление богатой истории народа, района, своего аула стало, по собственному определению Алая Рамазановича Насруллаева, его добровольной гражданской миссией. Справедливость этого утверждения вот уже более двадцати лет ярко и убедительно подтверждается его плодотворной изыскательской, архивной и просветительской деятельностью.
Предлагая сегодня вашему вниманию интервью с ним, мы надеемся, что оно вызовет заслуженный интерес…
– Алай Рамазанович, пожалуйста, расскажите нашим читателям немного о себе.
– Родился в селении Рича. Окончил Дагестанский государственный университет по специальности химия. Однако химик из меня не получился, сразу увлекла комсомольская работа, потом работа в райкоме КПСС, далее – директор совхоза, заместитель главы администрации района. Общий трудовой стаж – более сорока лет. Помимо этого, занимался журналистикой, писал, имею ряд публикаций в газетах и журналах, большинство из которых касается истории, духовной и материальной культуры агулов. Этой теме была посвящена моя первая книга «Агулы – альфа и омега», вышедшая в свет в 2009 году. В прошлом году мы создали Дагестанскую региональную общественную организацию «Культурно-просветительское общество «РИЧА», где я избран председателем его правления. Общество инициировало и получило широкую поддержку населения на возведение за счет добровольных пожертвований граждан Народного мемориала, посвященного 27-дневной обороне аула Рича от монголо-татарских завоевателей в 1239 году. Работы по его возведению продолжаются.
– Говорят, что история – это великий учитель, продолжите?..
– Довольно-таки трудный, спорный вопрос. История вообще-то беспристрастна. А что получить от нее – зависит от самого человека. На примере одного и того же исторического факта можно получить разные уроки. В каждый определенный момент развития общества мы берем из истории то, что хотим взять. Поэтому информация должна быть очень широкой и достоверной во всех отношениях. Положительная или отрицательная, но история должна сохраняться. Глупо уничтожать источники, которые, как говорится, все равно не горят.
– Алай Рамазанович, Вы – автор множества публикаций в газетах и журналах, особенно по краеведению и историко-этнографическим темам. Скажите, зачем Вам это нужно?
– Мне это не нужно, мне это нравится, и я с удовольствием этим занимаюсь. Кто-то увлекается спортом, кто-то охотой, рыбалкой, а я люблю беседовать с людьми, копаться в архивах, анализировать, систематизировать и т.д. Это особая часть жизни, и я хочу, чтобы люди прочувствовали её.
В наше непростое время многие отдалились от своих корней, природы. В жестокой борьбе за выживание, за элементарный кусок хлеба им некогда посидеть на берегу весело бегущей речки, послушать журчание родника, или неторопливо побеседовать с бабушкой, сидя у камина и подумать кто мы и откуда.
– Над чем Вы сейчас трудитесь?
– Сейчас я закончил работу над книгой, которая называется «Рича. Ворота справедливости». На днях она вышла в печать. Это история моего аула в биографии его граждан. Причем выбор очень широкий и очень произвольный – там и правители, и шейхи, и строители, доярки и пастухи, спортсмены и поэты, певцы и многие другие. Мне кажется, что из этой мозаики и складывается картина жизни моего Рича, особенного аула, который некогда был духовным центром, осуществлял связь между Западом и Востоком.
– Пожалуйста, о Вашей новой книге немного подробнее.
– В последние годы много пишут и говорят об истоках; возвращение к истокам, к отцовскому порогу стало заботить многих людей самых разных возрастов. Значит не в возрасте дело, а в чем-то другом. Почему это мы, привыкшие идти безостановочно вперед и вперед, почувствовали потребность оглядеться вокруг, оглянуться, осмыслить пройденное? Почему? Почему нам стало интересно выяснить, кто они, эти ричинцы, откуда пришли, когда заняли эти горные выси, что заставило их забраться в это царство горского духа, где, кажется, можно жить лишь турам да орлам? Легко ли ответить на эти вопросы?
Конечно, не каждый вот так прямо и начинает осмысливать, иной припадает, так сказать к порогу из простого желания утолить жажду, возникшей в нем потребности. Другие едут на людей поглядеть, на родной дом, аул, выразить соболезнования, посетить могилы родных и близких, сельчан…
Книга «Рича. Ворота справедливости» возникла в связи с естественным стремлением нового поколения ричинцев познать и сохранить прошлое своего народа, его традиции и обычаи, особенности семейного и общественного быта, религиозные представления. Это попытка отразить лицо Рича, главные его вехи, очертить абрис древнего агульского села в исторической ретроспективе. Это не фундаментальная летопись аула, а очерки о тенденциях его развития с раннего средневековья до сегодняшних дней. В этих очерках я опирался на историографический опыт предшественников и на собственные наработки, чтобы большими штрихами набросать картины жизни ричинского общества.
Наличие в Рича, на сравнительно ограниченной территории, многочисленных памятников материальной и духовной культуры, отражающих последовательные этапы культурно-исторического развития народа с древнейших времен до средневековья, вызывает особо пристальный интерес исследователей к селению. Суровый край свободы всегда был и остается в центре внимания не только известных представителей науки, но и государственных, религиозных, военных деятелей, путешественников, поэтов, художников и искусствоведов.
К созданию этой работы меня подтолкнул ряд обстоятельств социально-политического и исследовательского свойства. Во-первых, несмотря на довольно значительный пласт краеведческих, популярных и научных статей, обобщающего исследования по истории Рича еще не написано. Так что потребность в продвижении по пути создания коллективного портрета Рича на протяжении ушедших от нас столетий является очевидной. Важен взгляд на аул без идеологических и конъюнктурных пристрастий, взгляд исследователя, который стремился понять эту историю во всем ее многообразии, уникальности и противоречивости.
Селение Рича не просто памятник этнографии и культуры горного края. Для исследователя оно любопытно, прежде всего, особенностями своей общественной организации. Ко времени прихода на Кавказ Российской империи основной социальной ячейкой ричинского общества была сельская община, джамаат. Община образовывала военно-политический союз, называвшийся первыми русскими и европейскими наблюдателями «республикой» и «вольным обществом». Ричинский союз послужил основой диалектальной и этнокультурной группы агульского народа.
Наконец, мы привыкли рассматривать историю села как цепь конфликтов и войн. Однако мы забываем, что на протяжении многих веков оно входило в состав уникальных государственных политических образований, уживалось и взаимодействовало с большим числом различных этнокультурных, конфессиональных, социальных сообществ.
Я, конечно, далек от мысли незаслуженно возвеличивать Рича, его роль в истории агулов и Дагестана. К этому нет стремления. Однако положенную тебе папаху желательно носить самому, понравится это кому-то или нет.
История Рича этой книгой не исчерпывается. Многое остается за ее рамками. Особенно имена и некоторые события. Действительно забытая история Рича куда более разнообразна, богата и глубока, чем это дается в данной книге. Это, прежде всего, относится к ключевым проблемам развития и становления аула, к эволюции его культуры, к месту Рича в государствах Кавказская Албания и Филан, к совместной со всеми дагестанцами героической борьбе ричинцев с внешними завоевателями и росту духовного величия Рича.
– И Вы взялись за этот громоздкий труд?
– Писать о Рича более или менее подробно было все же необходимо. Были и есть среди ричинцев историки, филологи, люди со знанием фактов о древности и достижениях села, но никто не взялся активно за это не простое дело. К сожалению, многие десятилетия Рича оказывалось в тени новой и новейшей истории Дагестана. Этому были веские причины. Прежде всего, неисчислимые лишения, перенесенные жителями села за многие столетия, значительная память о Рича была стерта. Не стало ряда письменных источников, позволявших проникнуть в тайны прошлого для воссоздания собственной истории. После Октябрьской революции 1917 года важными считались иные ценности. В советское время священный Коран, хадисы и многие коллекции даже светских книг на арабском языке безжалостно уничтожались, сжигались. Многие книги из мечетей Рича и частных библиотек были припрятаны, а в последующем бесследно исчезли. Да и сохранившиеся экземпляры уникальных книг наследниками в лихие 90-е годы были проданы. Допускаю, что среди них были и рукописные книги, содержащие бесценные сведения о древней истории и культуре Рича.
То, что я заинтересовался прошлым нашего края, было вызвано, может быть тем, что я там родился, – ведь каждый хочет знать об истории своей малой Родины. Это, во-первых. А во-вторых, чем больше я углублялся в размышления о прошлом нашего края, тем больше
понимал, что оно чрезвычайно поучительно, но плохо отражено в имеющейся литературе. Это показалось мне удивительным. К тому же я обнаружил что многое, что писалось в советское время о Рича, не соответствовало действительности, а многое из его истории – оставалось в тени.
– Есть гордость за изданную книгу? Всё-таки серьёзный труд.
– Гордость есть, гордыни нет. Книга получилась объемной, презентабельной. Спрос на книгу большой. К сожалению, она вышла малым тиражом в типографии Санкт-Петербургского государственного педагогического университета им. А.Герцена. Издавалась на собственные средства. Но тот, кто знаком с изданием своих трудов на собственные ресурсы, понимает, какой ценой это достигается.
– Вы считаете себя краеведом?
– Я обычный исследователь, журналист, и меня вполне это устраивает. Да и не важно, кем считаешь себя ты сам. Человек в собственной оценке частенько преувеличивает свои заслуги, заблуждается, зачастую бывает необъективен. У меня много друзей, единомышленников – и это главное. А кто я такой – пусть скажут люди.
И еще, ведь такой профессии, как краевед нет. Ни в каких профессиональных справочниках. Почему? Потому что краевед – особый род, как это ни громко звучит, подвижнической деятельности, это общественная и гражданская миссия, принимаемая человеком на себя добровольно.
– А все же, что для Вас означает слово «краеведение»?
– По словарю Ожегова, краеведение – изучение отдельных местностей страны с точки зрения их географических, экономических, культурно-исторических, этнографических особенностей. Лично для меня краеведение означает – изучение родного края и всего, что с ним связано: география, история, люди, события, легенды, обычаи. Как видите, я толкую этот термин намного шире.
– Как давно занимаетесь изучением родного края?
– Да, пожалуй, с самого рождения. Сбору и изучению материалов, посвященных Рича, я отдал многие годы своей жизни. Да и сейчас продолжаю собирать документы и воспоминания, которые могли бы дополнить и расширить мой труд.
– Вы написали серьёзную работу про репрессии в период коллективизации. Кто для Вас эти люди?
– Прежде всего, земляки, предки, патриоты, крепкие мужики-хозяйственники. Среди них был и мой дед по материнской линии. Меня потрясли мужество и стойкость, с которым они перенесли все
обрушившиеся на них горести и испытания. Не сломались, не спились, не наложили на себя руки, не обозлились, остались верными родной земле.
Эту тему для себя ещё не закрыл. Есть новые, не известные ранее, факты их биографий. Да и с возрастом многие события тех лет видишь по-другому, переосмысливаешь заново.
– Какие, по Вашему мнению, должны быть качества у краеведа?
– Любознательность, открытость и доброжелательность к людям, любовь к своей этнической родине, месту, где он живет, использование каждой минуты, чтобы искать, узнавать, систематизировать и рассказывать.
– И все же, немного о своей литературной деятельности.
– Я популяризатор истории своего аула и края. Очень люблю наш аул, люблю его прошлое, настоящее и его жителей. Поэтому и моя литературная деятельность реализовалась через призму краеведения. Я хочу, чтобы другие жители Рича также любили его.
– Авторы всегда сталкиваются с критикой.
– У каждого пишущего человека наверняка найдутся друзья, соратники. Но без критиков и их замечаний не обойтись. А потом, если б не критики, то кто б меня знал? Сначала это неприятно, потом начинаешь находить критику полезной, так как читатели иногда наталкивают на интересные мысли и делятся неизвестными фактами. Я не обижаюсь, даже если пишут откровенную ерунду. К завистникам, кстати, тоже отношусь спокойно.
– Как Вы считаете, с чего нужно начать изучать краеведение?
– С того, что вокруг вас. С вашего двора, школы, старинного здания мечети, с истории своей семьи и т.д. Мы привыкли к тому, что вокруг, и не замечаем необычного и загадочного в окружающих нас объектах. Но это необычное и загадочное в них есть. Важно внимательнее и глубже вглядеться.
– А вот интересно: как рождаются краеведы, откуда они берутся?
– А Бог их знает… Это непредсказуемо. Я, например, до зрелого возраста не предполагал оказаться в статусе краеведа. Думаю, что каждый человек по своей изначальной природе краевед в разной степени. Мне, например, ближе всего историческое краеведение, что во всем мире обычно подразумевают под краеведением – это как раз та самая «local history». Все мы с детства сознательно или подсознательно пытаемся определиться и «обозначиться» в родном пространстве.
Отсюда интерес к своим корням и родственным связям. У одного человека этот интерес ограничивается собственным родословным древом, у другого растёт, расширяется, углубляется и переходит на «родословную» всего своего аула или даже края. Ведь общая река истории и состоит из слившихся ручейков – наших личных, семейных и родовых, так называемых, маленьких локальных историй.
Наверное, для успешной реализации этого интереса должны совпасть несколько факторов, как-то: любовь и интерес к родной земле и её старине, любознательность, желание и навык архивной работы, аналитический склад ума, качества публициста и, наконец, чувство ответственности перед своими земляками-согражданами, для которых, собственно, и вершится весь этот многолетний, кропотливый труд.
– Вас не смущает, что краеведы, в отличие от прочих деятелей, не всегда могут рассчитывать на известность и материальное поощрение.
– Нисколько. Большое количество времени приходится проводить в архивах и библиотеках, а потом рыться в своих многолетних записях, встречаться со старожилами, записывать их воспоминания, изучать и анализировать собранные материалы, разрабатывая и доводя до ума конкретную выбранную тему. Потом трансформировать этот информационный ворох в статьи, которые после публикации становятся достоянием широкой публики, и особенно тех, кто интересуется вопросами местной истории. Поэтому земляки чаще читают мои материалы в прессе, чем встречаются со мной. И поверьте мне на слово – никаких дивидендов от недавно изданной книги я не ожидаю.
– Планы на будущее?
– Для начала, просто жить. А там посмотрим. Задумок много. Хочу видеть аул Рича процветающим. Ричинцев счастливыми.
– Спасибо большое! Удачи и творческих успехов Вам!
Беседовал Гусейн Кабардиев
